(отрывок из повести «Княгиня Ольга»)
... Последние предновогодние дни мы пахали, что называется, на износ. Дела шли хорошо, товар уходил влёт.
- Девчонки, хочу ещё раз на оптовку съездить, - заявила Катрина, - готовьте деньги, привезу и вам маленько. Или сами поедете?
Мы с Ирой дружно отказались, и Катрина ушла в конец рынка договориться насчёт поездки.
- Отдохнуть хочу, - прошептала Ира, - Лар, я с таким мужиком познакомилась...
- Здорово! - обрадовалась я, хорошо зная её дела. С ребёнком помогала мама, делясь последним. Свекровь недавно умерла, муж спился за короткое время, и где он сейчас, никто не знал.
- Хоть бы навсегда пропал! - в сердцах воскликнула Ирка, - почти всё пропил, оказывается! Мои цепочки и колечки продал, а я так хотела дочке немного приданого оставить, так сказать, золотой запас.
Я слушала жалобы подруги и думала, что муж у меня замечательный, а как он мечтает о дочке! Но мы решили, это произойдёт, как только мальчики пойдут в школу. На душе потеплело, как всегда, когда думалось о детях. О мальчиках и будущей малышке, которую мы назовём...
- Эй, оглохла? - резкий, грубый голос вернул меня к действительности, и, повернувшись, я увидела блестящий бампер какой-то иномарки. Машина затормозила прямо за моей спиной.
- А вы ослепли? - не удержалась я, - это тротуар, между прочим!
- Самая умная здесь? - выбравшийся из машины водитель напоминал кубик - невысокий, плотный, в чёрной шапочке, низко надвинутой на глаза. Из машины вышли ещё двое, таких же крепких, здоровых парней, ростом повыше "кубика". Они внимательно осмотрели меня, и один из них сказал:
- Ты с этого рынка, что ли? Старшую позови, быстро!
Хотелось ответить, как следует, хамоватым парням, но что-то заставило меня отказаться от своего намерения, и я громко крикнула:
- Катрина! Подойди, пожалуйста, сюда!
- Катрина, - фыркнул водитель, - итальянка, что ли?
- Ну ни фига себе, - протянул второй, - ну и баба! Эта, точно, коня на скаку остановит.
- Родина-мать, - отозвался третий, - пацаны, я в восхищении!
- Чего надо? - неприветливо спросила Катрина, подойдя почти вплотную к парням. Роста они были одинакового, а «кубик» еле доставал ей до плеча.
- Пойдём в машину, разговор есть, - уже серьёзно сказал один из парней. Катрина спокойно уселась в машину с парнями, а водитель остался стоять возле меня.
- Ну, как на рынке дела? - спросил он, поёживаясь, - толк есть?
- Нормально дела, - отозвалась я, краем глаза заметив призывающие жесты Дарьи. Подойдя к девчонкам и услышав кучу вопросов, ответила, что ничего не знаю и надо ждать Катрину. «Кубик» тем временем прошёлся по рынку, внимательно рассматривая всё вокруг, и вновь подошёл к машине. Я так и стояла столбом, переживая за Катрину и не зная, что делать.
- У Ларисы брат в милиции работает, - громко произнесла Дарья, - вот, можете спросить у неё. А на рынке у нас полный порядок!
«Кубик» бросил на меня заинтересованный взгляд:
- И в каком отделении братан ведёт незримый бой?
Я коротко ответила, а парень рассмеялся:
- Знаем, наслышаны. Пашут там ребятишки на совесть, претензий к ним нет. А «премудрый пескарь» большой молодец, всё в строгости держит. Пацан классный, любит в бассейн нырнуть, а затем в парилку. Мы в сауне иногда вместе расслабляемся. Знаешь, как круто - парная, коньячок, девочки рядом. В сауне любишь отдыхать? Могу пригласить, ты вроде ничего, нормальная.
Я покачала головой. «Премудрым пескарём» прозвали начальника отдела милиции, где работал мой брат. Фамилия начальника была Пескарёв, и до меня наконец-то дошло, что гости на рынок пожаловали непростые. Видимо, многие подумали также, потому что вокруг стояла непривычная тишина. Наконец Катрина вышла из машины и медленно направилась к своему столику. «Кубик» слащаво улыбнулся мне и сказал, что скоро заедет с приглашением отдохнуть в сауне, а затем сел за руль, и машина умчалась. Катрина, подозвав всех поближе, проводила срочное собрание:
- Так что, девочки и мальчики, платить придётся, вот им, которые приезжали.
- За что платить? Почему ты не защитила нас? Ты старшая здесь, или кто? - вопросы летели, словно стрелы.
- Последний раз объясняю! - рявкнула Катрина, - рынок этот кто-то купил, как и другие торговые точки. А приезжал управляющий, Ванька Жуков, так он представился. А всю их группу «жуковскими» кличут. Так вот, Ванька Жуков все условия сказал, кому не понравится, могут перейти на другой рынок или ещё куда. Нам тут железные прилавки установят с козырьками, дворник убирать вокруг будет. Может, дороговато, но так оценили место. Платить нужно раз в месяц, сразу всю сумму. Кто со своими столиками хочет остаться, пожалуйста, вон там, за рынком. Платить всё равно придётся, поменьше, правда. С первого числа начнём считать, сразу после Нового года. Так что думайте, покуда время есть.
До позднего вечера не утихали крики, споры и ссоры. Рынок почти не работал. Многие отказывались верить, что кто-то купил кусок земли, и теперь мы должны платить неизвестно кому. И, главное, за что? До этого мы тоже платили, сущие копейки, администрации ближайшего магазина. Нам говорили, что рынок расположился на их территории, а теперь, оказывается, всё иначе.
- Как можно купить землю? - возмущались одни, - кто разрешил?
- Не имеют права! - взвизгивал кто-то со второго ряда, - мы не в Америке, где порядка нет! Надо писать заявление в милицию, пусть их посадят в тюрьму!
- В прокуратуру напишем, подписи соберём! - доносились отовсюду крики и предложения, - что молчишь, Катрина?
Но та стала убирать товар, бросив всем на ходу - до завтра; она устала и хочет отдохнуть. После её ухода я тоже стала собираться, пообещав приставучим торговкам поговорить с моим братом-милиционером и всё выяснить.
Ко мне подошла Ольга:
- Ты совсем без настроения, Лариса? Не переживай из-за рынка и новых порядков. Нужно смириться. К сожалению, настало другое время, а связываться с такими людьми бесполезно и даже опасно. На них управы нет, они уже со всеми договорились.
Весь вечер я провела в раздумьях и тревоге. Вадим, узнавший о том, что произошло у нас на рынке, только присвистнул и сказал, что так теперь будет везде. Кто-то что-то покупает, открывает, закрывает - наступила эра рыночной экономики. Всё хорошо тогда, когда везде порядок и взаимопонимание. Я согласилась с мужем, который страстно ухаживал за мной, пользуясь тем, что наши сыночки гостили у его мамы.
Ребята «Ваньки Жукова» появлялись наездами, деньги Катрина собирала исправно; правда, нашлись и такие, которые отказывались платить дань. Первым это сделал молодой мужчина, бывший, как мы знали, воин-интернационалист. Он приезжал на небольшой иномарке, на ветровом стекле которой был прикреплён знак «инвалид за рулём». Передвигался он, хромая, при помощи трости. Прилавком с козырьком обзаводиться не спешил и всё также стоял с маленьким столиком, теперь уже за пределами рынка, и заявил Катрине, что платить ему не за что. Она молча вернулась, заметив, что это не её дело, деньги выбивать.
- Ой, зря он не стал платить, - тихо сказала Ольга, - беды не оберётся. Такие люди, как «жуковские», не остановятся ни перед чем.
Я незаметно рассматривала «воина-интернационалиста». Говорили, что его бросила молодая жена, узнав о ранении и инвалидности. Парень выживал на крохотную пенсию и пытался заработать хоть как-нибудь, пришёл к нам на рынок недавно, ни с кем не сближался и почти не общался. Товар у него был хороший и качественный, наверное, ему помогал кто-то из друзей, потому что он никогда не ездил на оптовые базы. Но платить он отказался совершенно напрасно, я тоже так считала, потому что с этими ребятами шутки были плохи.
Почувствовав себя чуть лучше, я решилась на поездку за товаром. Всё шло удачно, мы затарились, что называется, под завязку, и, довольные, возвращались домой. Время было позднее, не на шутку разыгравшаяся метель напугала меня, и я пробралась к водителю поговорить. Катрина с кем-то выпивала и громко смеялась, другие девчонки дремали. Автобус еле тащился, водитель часто переключал скорость и с трудом трогался с места.
- Да не знаю, - с досадой ответил он на мои тревожные вопросы, - надеюсь, доедем.
Я абсолютно не разбиралась в автомобилях, но то, что с автобусом что-то не в порядке, стало понятно даже мне, и я забеспокоилась - ехать предстояло ещё около ста километров. Вскоре автобус заглох. Спустя полчаса напуганы были все, и нами овладело отчаяние - не видно ни одной машины, ни одного населённого пункта поблизости. Одна метель вокруг, а в автобусе становится всё холоднее. Руки и ноги почти ничего не чувствовали, потому что мы по очереди стояли возле водителя, помогая ему что-то чинить в моторе.
- Двигаться, девчонки, двигаться! - кричала Катрина, заглушая страх, - ну-ка, подъём! Хороводом давайте!Ларка, куда пошла!
Толстые руки Катрины не пустили меня в автобус - она приказала всем пробежаться несколько раз вокруг нашего заглохшего транспорта. На втором круге я споткнулась и упала плашмя, понимая, что это самое лучшее в жизни; глаза закрылись сами собой. Как хорошо лежать, Господи! Так хорошо и приятно, чаю бы только кто-нибудь налил…
Спасла нас большая военная машина, неожиданно появившаяся на дороге. Мы отказывались верить своим глазам, кто-то из девчонок расплакался, а я подумала, что не могла погибнуть просто так, в метель. А моя лапочка-дочка? Малышка, которую я мечтаю назвать...
- Ларка, на, пей! - Катрина протянула полстакана водки, которую я послушно выпила, чтобы согреться.
Дома почувствовала, что не могу встать с постели. Сильно болела голова, горло, спина. Температура оказалась высокой, и Вадим вызвал врача на дом. Тот явился к вечеру, уставший и недовольный. Осмотрев меня, он покачал головой, выписал длинный рецепт и посоветовал вызвать «скорую», если моё состояние вдруг ухудшится. Я промучилась несколько дней, и, как только смогла выйти на улицу, отправилась на наш рынок; после той ужасной поездки многие тоже заболели и торговать не выходили. Соскучившись по своей неприятной работе и по знакомым товаркам, с радостью подходила к рынку.
Там было шумно, и я сразу поняла - что-то случилось.
- Приезжали. Разбирались! Всё перевернули, представляешь? - наперебой говорили мне Ирка и Дарья, и я ничего не могла понять, как ни старалась. Наконец Дарья смогла сообщить, что сегодня утром приезжали «жуковские» и выясняли, кто отказался платить «дань».
- Представляешь, к «афганцу» подошли, столик перевернули, всё стеклянное побили, - Ирка взахлёб делилась такой важной новостью, - он сначала вмазал одному, второму, а потом его трое держали. На двух машинах ведь приехали.
- А все что, молчали? - возмутилась я, - никто даже слова не сказал?
- Кому это надо голову свою подставлять? - недовольно покосилась на меня Катрина, - все платят, и нечего выделываться. А не нравится - получай.
- Может, у него денег совсем мало? - не согласилась я, - какие они всё-таки жестокие.
- Ларка, ты опять за своё. Сколько раз говорить - ты не солнышко, всех не обогреешь. Жизнь такая наступила, не знаешь, что принесёт тебе завтрашний день. Если он вообще настанет.
- За него только девчонка заступилась, рядом которая торгует, - прервала наступившую паузу Дарья, - Дина, кажется? Так её толкнули, ну он и кинулся на защиту. А когда товар ему перепортили, то подошёл парень какой-то; он сначала у машин стоял, наблюдал. Я тоже поближе подошла, послушать.
Я усмехнулась про себя - Дарья всегда старалась быть в курсе всех дел, обладала хорошей памятью и лучше, чем она, рассказчика было не сыскать.
- «Не надо так, брат. Ты не прав. Я тоже «там» был, но теперь мы здесь. И надо жить. Семью кормить, детей, сам понимаешь. Надо жить.» - вот так сказал тот парень, и они уехали. А что, девочки, разве он неправильно сказал? - и Дарья уставилась на меня, но я лишь неопределённо пожала плечами. Мне было жаль до слёз «афганца», девушку Дину, про которую я знала, что она приехала из деревни к родной тётке после смерти матери и, наверное, жила тяжело. Многодетная семья, приютившая Дину, постоянно нуждалась, и девушка, закончив к обеду учёбу, прибегала на рынок и торговала там до поздней ночи. Допоздна стоял и «афганец», и я видела, что молодые люди иногда общаются и даже улыбаются.
- Дине хоть товар не испортили? - спросила я и услышала ответ Катрины, что «эти» люди нормальные и с ними надо по-хорошему, тогда ни у кого проблем не будет. Я представляла, как маленькая, худенькая девушка бесстрашно загородила собой столик парня-инвалида, как её грубо толкнули в сугроб, но что мог сделать один человек против нескольких? Которые тоже хорошо обучены всяким приёмам борьбы или чего покруче.
- Ларка, твой брат идёт, - но я уже и сама увидела долговязую фигуру в милицейской форме.
- Ну, что у вас тут? - нехотя спросил он, - как дела?
Второй вопрос адресовался мне лично, я ответила «всё хорошо» и попросила во всём разобраться. Владимир внимательно выслушал Дарью, заметил, что она - идеальный свидетель, сделал какие-то записи в блокноте и удалился. По его поведению и суровому взгляду я поняла, что помогать нам на рынке никто не собирается и эти «жуковские» теперь для нас наподобие начальников на производстве. Мне стало грустно, и я вновь с тоской вспомнила наш завод, замечательных, отзывчивых людей, праздники, концерты в нашем заводском клубе и многое другое. Это было так давно, и вернётся ли снова то замечательное время?
- Правильно твой брат сказал, - Катрина как будто подслушала мои невесёлые мысли, - всё, девочки! Другое время настало. Хочешь жить - умей вертеться. Они теперь хозяева. А мы слуги. И надо принять их условия игры.
Катрина долго рассуждала на эту тему, а мне почему-то вспомнилось «вассал моего вассала - не мой вассал»...
... Последние предновогодние дни мы пахали, что называется, на износ. Дела шли хорошо, товар уходил влёт.
- Девчонки, хочу ещё раз на оптовку съездить, - заявила Катрина, - готовьте деньги, привезу и вам маленько. Или сами поедете?
Мы с Ирой дружно отказались, и Катрина ушла в конец рынка договориться насчёт поездки.
- Отдохнуть хочу, - прошептала Ира, - Лар, я с таким мужиком познакомилась...
- Здорово! - обрадовалась я, хорошо зная её дела. С ребёнком помогала мама, делясь последним. Свекровь недавно умерла, муж спился за короткое время, и где он сейчас, никто не знал.
- Хоть бы навсегда пропал! - в сердцах воскликнула Ирка, - почти всё пропил, оказывается! Мои цепочки и колечки продал, а я так хотела дочке немного приданого оставить, так сказать, золотой запас.
Я слушала жалобы подруги и думала, что муж у меня замечательный, а как он мечтает о дочке! Но мы решили, это произойдёт, как только мальчики пойдут в школу. На душе потеплело, как всегда, когда думалось о детях. О мальчиках и будущей малышке, которую мы назовём...
- Эй, оглохла? - резкий, грубый голос вернул меня к действительности, и, повернувшись, я увидела блестящий бампер какой-то иномарки. Машина затормозила прямо за моей спиной.
- А вы ослепли? - не удержалась я, - это тротуар, между прочим!
- Самая умная здесь? - выбравшийся из машины водитель напоминал кубик - невысокий, плотный, в чёрной шапочке, низко надвинутой на глаза. Из машины вышли ещё двое, таких же крепких, здоровых парней, ростом повыше "кубика". Они внимательно осмотрели меня, и один из них сказал:
- Ты с этого рынка, что ли? Старшую позови, быстро!
Хотелось ответить, как следует, хамоватым парням, но что-то заставило меня отказаться от своего намерения, и я громко крикнула:
- Катрина! Подойди, пожалуйста, сюда!
- Катрина, - фыркнул водитель, - итальянка, что ли?
- Ну ни фига себе, - протянул второй, - ну и баба! Эта, точно, коня на скаку остановит.
- Родина-мать, - отозвался третий, - пацаны, я в восхищении!
- Чего надо? - неприветливо спросила Катрина, подойдя почти вплотную к парням. Роста они были одинакового, а «кубик» еле доставал ей до плеча.
- Пойдём в машину, разговор есть, - уже серьёзно сказал один из парней. Катрина спокойно уселась в машину с парнями, а водитель остался стоять возле меня.
- Ну, как на рынке дела? - спросил он, поёживаясь, - толк есть?
- Нормально дела, - отозвалась я, краем глаза заметив призывающие жесты Дарьи. Подойдя к девчонкам и услышав кучу вопросов, ответила, что ничего не знаю и надо ждать Катрину. «Кубик» тем временем прошёлся по рынку, внимательно рассматривая всё вокруг, и вновь подошёл к машине. Я так и стояла столбом, переживая за Катрину и не зная, что делать.
- У Ларисы брат в милиции работает, - громко произнесла Дарья, - вот, можете спросить у неё. А на рынке у нас полный порядок!
«Кубик» бросил на меня заинтересованный взгляд:
- И в каком отделении братан ведёт незримый бой?
Я коротко ответила, а парень рассмеялся:
- Знаем, наслышаны. Пашут там ребятишки на совесть, претензий к ним нет. А «премудрый пескарь» большой молодец, всё в строгости держит. Пацан классный, любит в бассейн нырнуть, а затем в парилку. Мы в сауне иногда вместе расслабляемся. Знаешь, как круто - парная, коньячок, девочки рядом. В сауне любишь отдыхать? Могу пригласить, ты вроде ничего, нормальная.
Я покачала головой. «Премудрым пескарём» прозвали начальника отдела милиции, где работал мой брат. Фамилия начальника была Пескарёв, и до меня наконец-то дошло, что гости на рынок пожаловали непростые. Видимо, многие подумали также, потому что вокруг стояла непривычная тишина. Наконец Катрина вышла из машины и медленно направилась к своему столику. «Кубик» слащаво улыбнулся мне и сказал, что скоро заедет с приглашением отдохнуть в сауне, а затем сел за руль, и машина умчалась. Катрина, подозвав всех поближе, проводила срочное собрание:
- Так что, девочки и мальчики, платить придётся, вот им, которые приезжали.
- За что платить? Почему ты не защитила нас? Ты старшая здесь, или кто? - вопросы летели, словно стрелы.
- Последний раз объясняю! - рявкнула Катрина, - рынок этот кто-то купил, как и другие торговые точки. А приезжал управляющий, Ванька Жуков, так он представился. А всю их группу «жуковскими» кличут. Так вот, Ванька Жуков все условия сказал, кому не понравится, могут перейти на другой рынок или ещё куда. Нам тут железные прилавки установят с козырьками, дворник убирать вокруг будет. Может, дороговато, но так оценили место. Платить нужно раз в месяц, сразу всю сумму. Кто со своими столиками хочет остаться, пожалуйста, вон там, за рынком. Платить всё равно придётся, поменьше, правда. С первого числа начнём считать, сразу после Нового года. Так что думайте, покуда время есть.
До позднего вечера не утихали крики, споры и ссоры. Рынок почти не работал. Многие отказывались верить, что кто-то купил кусок земли, и теперь мы должны платить неизвестно кому. И, главное, за что? До этого мы тоже платили, сущие копейки, администрации ближайшего магазина. Нам говорили, что рынок расположился на их территории, а теперь, оказывается, всё иначе.
- Как можно купить землю? - возмущались одни, - кто разрешил?
- Не имеют права! - взвизгивал кто-то со второго ряда, - мы не в Америке, где порядка нет! Надо писать заявление в милицию, пусть их посадят в тюрьму!
- В прокуратуру напишем, подписи соберём! - доносились отовсюду крики и предложения, - что молчишь, Катрина?
Но та стала убирать товар, бросив всем на ходу - до завтра; она устала и хочет отдохнуть. После её ухода я тоже стала собираться, пообещав приставучим торговкам поговорить с моим братом-милиционером и всё выяснить.
Ко мне подошла Ольга:
- Ты совсем без настроения, Лариса? Не переживай из-за рынка и новых порядков. Нужно смириться. К сожалению, настало другое время, а связываться с такими людьми бесполезно и даже опасно. На них управы нет, они уже со всеми договорились.
Весь вечер я провела в раздумьях и тревоге. Вадим, узнавший о том, что произошло у нас на рынке, только присвистнул и сказал, что так теперь будет везде. Кто-то что-то покупает, открывает, закрывает - наступила эра рыночной экономики. Всё хорошо тогда, когда везде порядок и взаимопонимание. Я согласилась с мужем, который страстно ухаживал за мной, пользуясь тем, что наши сыночки гостили у его мамы.
Ребята «Ваньки Жукова» появлялись наездами, деньги Катрина собирала исправно; правда, нашлись и такие, которые отказывались платить дань. Первым это сделал молодой мужчина, бывший, как мы знали, воин-интернационалист. Он приезжал на небольшой иномарке, на ветровом стекле которой был прикреплён знак «инвалид за рулём». Передвигался он, хромая, при помощи трости. Прилавком с козырьком обзаводиться не спешил и всё также стоял с маленьким столиком, теперь уже за пределами рынка, и заявил Катрине, что платить ему не за что. Она молча вернулась, заметив, что это не её дело, деньги выбивать.
- Ой, зря он не стал платить, - тихо сказала Ольга, - беды не оберётся. Такие люди, как «жуковские», не остановятся ни перед чем.
Я незаметно рассматривала «воина-интернационалиста». Говорили, что его бросила молодая жена, узнав о ранении и инвалидности. Парень выживал на крохотную пенсию и пытался заработать хоть как-нибудь, пришёл к нам на рынок недавно, ни с кем не сближался и почти не общался. Товар у него был хороший и качественный, наверное, ему помогал кто-то из друзей, потому что он никогда не ездил на оптовые базы. Но платить он отказался совершенно напрасно, я тоже так считала, потому что с этими ребятами шутки были плохи.
Почувствовав себя чуть лучше, я решилась на поездку за товаром. Всё шло удачно, мы затарились, что называется, под завязку, и, довольные, возвращались домой. Время было позднее, не на шутку разыгравшаяся метель напугала меня, и я пробралась к водителю поговорить. Катрина с кем-то выпивала и громко смеялась, другие девчонки дремали. Автобус еле тащился, водитель часто переключал скорость и с трудом трогался с места.
- Да не знаю, - с досадой ответил он на мои тревожные вопросы, - надеюсь, доедем.
Я абсолютно не разбиралась в автомобилях, но то, что с автобусом что-то не в порядке, стало понятно даже мне, и я забеспокоилась - ехать предстояло ещё около ста километров. Вскоре автобус заглох. Спустя полчаса напуганы были все, и нами овладело отчаяние - не видно ни одной машины, ни одного населённого пункта поблизости. Одна метель вокруг, а в автобусе становится всё холоднее. Руки и ноги почти ничего не чувствовали, потому что мы по очереди стояли возле водителя, помогая ему что-то чинить в моторе.
- Двигаться, девчонки, двигаться! - кричала Катрина, заглушая страх, - ну-ка, подъём! Хороводом давайте!Ларка, куда пошла!
Толстые руки Катрины не пустили меня в автобус - она приказала всем пробежаться несколько раз вокруг нашего заглохшего транспорта. На втором круге я споткнулась и упала плашмя, понимая, что это самое лучшее в жизни; глаза закрылись сами собой. Как хорошо лежать, Господи! Так хорошо и приятно, чаю бы только кто-нибудь налил…
Спасла нас большая военная машина, неожиданно появившаяся на дороге. Мы отказывались верить своим глазам, кто-то из девчонок расплакался, а я подумала, что не могла погибнуть просто так, в метель. А моя лапочка-дочка? Малышка, которую я мечтаю назвать...
- Ларка, на, пей! - Катрина протянула полстакана водки, которую я послушно выпила, чтобы согреться.
Дома почувствовала, что не могу встать с постели. Сильно болела голова, горло, спина. Температура оказалась высокой, и Вадим вызвал врача на дом. Тот явился к вечеру, уставший и недовольный. Осмотрев меня, он покачал головой, выписал длинный рецепт и посоветовал вызвать «скорую», если моё состояние вдруг ухудшится. Я промучилась несколько дней, и, как только смогла выйти на улицу, отправилась на наш рынок; после той ужасной поездки многие тоже заболели и торговать не выходили. Соскучившись по своей неприятной работе и по знакомым товаркам, с радостью подходила к рынку.
Там было шумно, и я сразу поняла - что-то случилось.
- Приезжали. Разбирались! Всё перевернули, представляешь? - наперебой говорили мне Ирка и Дарья, и я ничего не могла понять, как ни старалась. Наконец Дарья смогла сообщить, что сегодня утром приезжали «жуковские» и выясняли, кто отказался платить «дань».
- Представляешь, к «афганцу» подошли, столик перевернули, всё стеклянное побили, - Ирка взахлёб делилась такой важной новостью, - он сначала вмазал одному, второму, а потом его трое держали. На двух машинах ведь приехали.
- А все что, молчали? - возмутилась я, - никто даже слова не сказал?
- Кому это надо голову свою подставлять? - недовольно покосилась на меня Катрина, - все платят, и нечего выделываться. А не нравится - получай.
- Может, у него денег совсем мало? - не согласилась я, - какие они всё-таки жестокие.
- Ларка, ты опять за своё. Сколько раз говорить - ты не солнышко, всех не обогреешь. Жизнь такая наступила, не знаешь, что принесёт тебе завтрашний день. Если он вообще настанет.
- За него только девчонка заступилась, рядом которая торгует, - прервала наступившую паузу Дарья, - Дина, кажется? Так её толкнули, ну он и кинулся на защиту. А когда товар ему перепортили, то подошёл парень какой-то; он сначала у машин стоял, наблюдал. Я тоже поближе подошла, послушать.
Я усмехнулась про себя - Дарья всегда старалась быть в курсе всех дел, обладала хорошей памятью и лучше, чем она, рассказчика было не сыскать.
- «Не надо так, брат. Ты не прав. Я тоже «там» был, но теперь мы здесь. И надо жить. Семью кормить, детей, сам понимаешь. Надо жить.» - вот так сказал тот парень, и они уехали. А что, девочки, разве он неправильно сказал? - и Дарья уставилась на меня, но я лишь неопределённо пожала плечами. Мне было жаль до слёз «афганца», девушку Дину, про которую я знала, что она приехала из деревни к родной тётке после смерти матери и, наверное, жила тяжело. Многодетная семья, приютившая Дину, постоянно нуждалась, и девушка, закончив к обеду учёбу, прибегала на рынок и торговала там до поздней ночи. Допоздна стоял и «афганец», и я видела, что молодые люди иногда общаются и даже улыбаются.
- Дине хоть товар не испортили? - спросила я и услышала ответ Катрины, что «эти» люди нормальные и с ними надо по-хорошему, тогда ни у кого проблем не будет. Я представляла, как маленькая, худенькая девушка бесстрашно загородила собой столик парня-инвалида, как её грубо толкнули в сугроб, но что мог сделать один человек против нескольких? Которые тоже хорошо обучены всяким приёмам борьбы или чего покруче.
- Ларка, твой брат идёт, - но я уже и сама увидела долговязую фигуру в милицейской форме.
- Ну, что у вас тут? - нехотя спросил он, - как дела?
Второй вопрос адресовался мне лично, я ответила «всё хорошо» и попросила во всём разобраться. Владимир внимательно выслушал Дарью, заметил, что она - идеальный свидетель, сделал какие-то записи в блокноте и удалился. По его поведению и суровому взгляду я поняла, что помогать нам на рынке никто не собирается и эти «жуковские» теперь для нас наподобие начальников на производстве. Мне стало грустно, и я вновь с тоской вспомнила наш завод, замечательных, отзывчивых людей, праздники, концерты в нашем заводском клубе и многое другое. Это было так давно, и вернётся ли снова то замечательное время?
- Правильно твой брат сказал, - Катрина как будто подслушала мои невесёлые мысли, - всё, девочки! Другое время настало. Хочешь жить - умей вертеться. Они теперь хозяева. А мы слуги. И надо принять их условия игры.
Катрина долго рассуждала на эту тему, а мне почему-то вспомнилось «вассал моего вассала - не мой вассал»...
Свежие комментарии