Противостояние

Первой досталось Жульке. Она подбежала к бригадиру и, завиляв хвостом, крутанулась вокруг себя. Хмурый дядька пнул собачку ногой и крикнул: “Пшла отсюда, блохастая!”

Уютный южный городок открыл двери курортного сезона. И потянулись к морю отдыхающие, и не только. Появилась в нём и заезжая бригада строителей-ремонтников.

Трое молодых парней во главе с бригадиром. Дело своё они знали, но было в их поведении кое-что, что вызывало и у заказчика, и у ближайших соседей неприятные чувства.

Не раз они замечали, как весёлые и приятные в общении люди со злостью и пренебрежением на лицах шугали местных дворняжек...

Три собаки, жившие на улице, отличались беззлобным дружелюбным нравом. Более того, дядя Жора, местный дворник, научил их простым трюкам.

Две девочки и мальчик, Муся, Жуля и Тузик, как он их называл, умели стоять на задних лапах, подавать голос. Вроде, ничего такого мудреного, но делали они всё это вместе, втроём, что приводило в восторг детей, дядю Жору и всех жителей улицы.

Когда появилась бригада строителей, собачки встретили их вилянием хвостов. Они любили курортников, среди которых попадались такие же добряки, как дядя Жора. Подкармливали дворняжек, гладили, играли с ними.

Первой досталось Жульке. Она подбежала к бригадиру, и, завиляв хвостом, крутанулась вокруг себя. Невысокий дядька с тяжёлым взглядом пнул собачку ногой и крикнул:

– Пшла отсюда, блохастая!

Тузик залаял на обидчика. А тот поднял с земли камешек и швырнул его в собаку, попав по лапе. Взвизгнув от боли, Тузик отбежал подальше. С ним вместе ретировались и Жуля с Мусей.

Хозяин гостиницы, которую ремонтировали строители, покачал головой и укоризненно сказал бригадиру:

– Негоже, мил человек, собак обижать. Они ж тебе ничего плохого не сделали, они ж безобидные, вон, хвостиком вам виляли.

– А мне плевать, пусть не вертятся под ногами, – ответил бригадир.

Как-то вечером бригада собралась в небольшом летнем кафе, работавшем на этой же улице. Крутились возле кафе и наши собачки. Уборщица заведения выносила им мясные обрезки, вот они и ждали её.

Строители гуляли. Стол ломился от еды и выпивки. Уже хорошо набравшись, бригадир вышел в туалет, а возвращаясь, заметил мирно лежавших в дальнем уголке двора собак.

Мстительный мужик не мог простить дворняжкам неприятный выговор, да ещё при его работниках. Он решил покуражиться над животными.

Взяв со стола солёный огурец, он ласковым голосом подманил Муську. Она протянула мордочку, чтобы понюхать то, что держал в руках человек.

Бригадир схватил её за шкирку и, смеясь, стал тыкать в морду огурцом, приговаривая:

– Ты у меня вегетарианкой станешь, это модно.

Парни, тоже уже захмелевшие, смеялись, глядя на то, что делает их начальник. Наконец, Муська вырвалась из пьяных рук бригадира, и собаки убежали.

Издевательства мужика заметила уборщица. Она подошла к нему и от всей души хлестанула по спине мокрой тряпкой:

– Справился, поганец?! Ещё раз тронешь собак, шваброй отхожу!

И так началось великое противостояние. Дворняжки, быстро сообразив, что от этих заезжих ничего хорошего не дождешься, старались обходить их стороной.

Бригадир же, затаив обиду, специально выискивал их, и, то бросал в них гальку (специально на пляже набирал), то обливал водой.

В очередной раз погуляв в кафе, молодые парни разбрелись по городку в поисках приключений. Подвыпивший бригадир возвращался в гостиницу.

В темноте он заметил силуэт собаки. Зло усмехнувшись, он достал из кармана гальку, зажал её в кулаке, стал приближаться к собаке.

С пьяных глаз он не сразу понял, что та ведёт себя странно: не убегает, не прячется. Сделав ещё шаг, мужик остолбенел. Перед ним стояли три собаки и тихонько рычали.

Среди них он узнал только Тузика, два других пса были значительно крупнее…

Матёрый лохматый кобель с горящими глазами медленно шагнул к мужику. Тот разжал кулак, галька громко шлёпнулась об асфальт.

Тут, на счастье подлого мужичонки, в переулке появился дядя Жора.

– Серый, ну-ка не балуй, – громко сказал дядя Жора, обращаясь к матёрому псу.

Тот повернул голову к дворнику, пару раз вильнул хвостом, что-то рыкнул псам, и они ретировались, растаяв в темноте.

– Спасибо! – поблагодарил его враз протрезвевший бригадир.

– Злой ты человек, Михал Петрович. Собак вот не любишь. Да ладно бы не любил, ты ж обидеть стараешься. Иди уже домой, да оглядывайся. В следующий раз меня может рядом не оказаться...

Когда бригадир скрылся в дверях гостиницы, дядя Жора тихо свистнул. На его зов из темноты нарисовались три пса.

– Ну, что, Тузик, нажаловался вожаку? А и правильно, а то ишь, руки распускает, слюнями брызгает. Хомо сапиенс, понимаешь ли. У нас тут все сапиенсы, и хомо, и канисы...

Придя домой, дядя Жора рассказывал жене:

– Помнишь я тебе про бригадира строителей, что у Захарова гостиницу ремонтируют, рассказывал? Представляешь, иду щас домой, а бригадира того Серый прижучил.

Жена охнула:

– Не покусал?

– Неее, – усмехнулся дядя Жора, – я так понимаю, ему Тузик нажаловался. Стоит этакая махина, глаза горят, зубы скалит, как энтот придурок в штаны не наложил, не знаю, – снова засмеялся дядя Жора.

– Вот что ты смеёшься? А если б покусал?

– Лена, Серый абрикосовый сад охраняет у Матвеевича, он у него дрессированный. Он, если и кусает, то только за задницу, – успокоил дядя Жора супругу.

– Да знаю я, но кто знает, чего ему там Тузик наболтал.

– Это да. Тузик за Мусю и Жулю мог и приукрасить...

Двое людей говорили о собаках так, как будто они были их хорошими соседями, с которыми и днём поболтать, и вечерком в саду чайку попить.

Последнюю неделю строители вели себя тихо, в кафе не ходили, ударными темпами заканчивали отделывать гостиницу. Уехали тоже по-тихому.

Вот таким постыдным поражением закончилось противостояние так называемого Homo sapiens с разумным Canis.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА